Неевклидовы люди - Мария Фомальгаут

– Что?

– А тут он не додумал… тут его сердечный приступ и хватил.

Не понимаю:

– А что… истории, что ли, с конца придумывают?

– Именно что с конца, а вы не знали?

– Да… как-то литературой не занимался…

– А теперь придется заняться.

– В смысле?

– В смысле… если мы свою историю не допишем, её никто не допишет… не допридумывает. Итак… вы мне должны были принести что-то… что-то важное…

2

Откашливаюсь.

Осторожно начинаю:

– Так вы один из создателей…

– Нет, я не создатель.

– Но…

– Вот я не знаю, с чего вообще люди взяли, что я создатель… нет, когда я пришел сюда, всё уже было создано. Мне оставалось только удивляться.

– Ч-чему удивляться?

– Вернее, не так. Сначала мне пришлось влюбиться.

– Влюбиться?

– Ну да. Я её увидел в окне дома. Знаете, дом такой старенький, трехэтажный, ну мне тогда показалось, что трехэтажный, а на последнем этаже девушка была… я её даже не разглядел толком. Просто торкнуло что-то, знаете, как бывает…

– Знаю.

Да ничего вы не знаете, по глазам вашим вижу, что не знаете, натура у вас такая, в каждую встречную влюбляетесь… это не то… Так вот. Торкнуло что-то. И помню, поклонился ей еще, жалко, шляпы не было, а то бы и шляпу снял… И она мне рукой из окна машет. Приглашает, значит. Вернее, это я так решил, что приглашает. Хотел в дом подняться, поговорить… И тут на тебе…

– Не пустили, что ли?

– Какое там не пустили! До меня только потом дошло, что верхний этаж вот он, четкй такой, видный, а нижних этажей нет.

– И вы подумали…

– Думал, иллюзия какая-то… мираж… И когда второй такой дом увидел, тоже думал, мираж…

– А нижних этажей у вас что, нет?

– Нет. Но они есть.

– То есть… есть где-то этажи?

– Есть. Но их нет.

– А если серьезно?

– А если серьёзно, физику высших измерений знаете?

– Откуда мне её знать…

– Ну вот, не знаете, а что спрашиваете тогда…

– И вот так вы попали к ним?

– Нет, так я к ним еще не попал, до попадания еще много чего было… не сразу я к ним пришел, не сразу…

3

– Ну и что это такое?

Человек с лицом голодного хищника тычет пальцем в моё интервью.

– Что это за хрень, я спрашиваю?

Нет, не так я представлял себе начало нашей истории, не так. Виделось другое что-то, погоня какая-нибудь, с перестрелками, с беганиями по крышам, с падением с головокружительной высоты, с… не знаю еще, с чем.

– А здесь все вот так, обыденно, тащусь к редактору со своим интервью, а он рвет и мечет, готов разнести меня в пух и прах…

– А… что такое?

– Слушайте, Вадим, вы меня совсем за идиота-то не держите… ну не попали вы к Амадеусу этому, ну и ладно, я же все понимаю, и у журналистов промахи случаются… Ну так врать-то зачем?

– К-кому врать?

– Мне, кому. Расписали тут… на миллион страниц… А побольше-то ещё написать не могли?

– Да я вообще хотел на книгу целую наскрести…

– Оно и видно, что как врать начнете, так и не остановитесь.

Вспыхиваю.

– Да не врал я!

– Ага, врите больше, не врал он… значит, в Кёльн ездили?

– Ездил, могу билеты показать…

– И с Амадеусом виделись?

– Виделся, могу…

– Ой, молодец какой… и он вам всё это рассказал?

– Рассказал. Вот… запись диктофонная…

– Ой, молодец, смонтировали…

– Да не монтировал я, я же…

– Ах, не монтировали? А как вы тогда вот это вот объясните, а?

Редактор мечется по комнате, вынимает с полок книги, книги, книги, надо же, он их все наперечет знает, я думал так, для красоты стоят…

Смотрю на книги. Листаю.

Что-то обрывается внутри.

– Это всё… биографии его?

– Ну а то.

– И…

– Вот и И. Вы бы не поленились, почитали бы, что другие-то про Амадеуса писали, а то умный такой, напридумывали…

– Да ничего я не придумывал!

– Ах, не придумывали? Вот и не поленитесь, посмотрите, что вы пишете, а что люди пишут…

4

Я её ненавидел.

Собственно, чего ради я её ненавидел, кто я такой, чтобы её ненавидеть, кто я такой, чтобы она вообще замечала меня.

Она.

Кто она.

Я даже не знал её имени.

Я даже не знал, есть у неё какое-то имя или нет. Наверное, все-таки было, были же у них какие-то имена.

У них.

У кого, у них.

Что мы вообще знали про них.

Специально не ставлю знаки вопроса там, где они должны стоять. Ненавижу знаки вопроса, ненавижу не знаю с каких пор, да с каких, с тех самых, когда забрасывал их вопросами, этих, которые в висячих домах, спрашивал, да как, да что, да почему, они смотрели на меня – презрительно, холодно, объясняли со снисхождением, мол, что ты вообще понимаешь…

Она так и не вышла ко мне в лабиринте домов.

Она.

Кто она.

Не знаю.

Я даже не знал её имени.

Уйти. Кажется, так просто – уйти, исчезнуть, больше не появляться в этом доме без нижних этажей, и пусть живут себе как хотят, только чтобы без меня, без меня, без меня.

Уйти.

Легко сказать уйти, когда не уходится, когда ноги сами несут сюда, к дому без нижних этажей…

Последний раз.

В который раз говорю себе – последний раз.

А потом уйти.

От них. От этих, которые возомнили о себе черт знает что. Которые возмонили себя богами. Которые не понимают, кто их создал…

Поднимаю голову.

Только сейчас понимаю, что не вижу не только нижних этажей, но и верхних тоже.

– А… а эти где?

– Кто эти?

Незнакомый человек на лавочке.

– Ну… эти…

Даже не знаю, как сказать. Если начать объяснять про четвертое измерение, никто ничего не поймет, это точно…

– А всё… рассыпались.

– К-как рассыпались?

– Обычно, как…

Четырехмерный мир является очень непрочным, малейшее изменение расстояния между частицами влечет за собой сильнейшее изменение гравитации и разрыв связей между частицами, либо же коллапс частиц.

5

– Я тут посмотрел, что люди пишут…

– …ну наконец-то.

– Так вот… я тут обнаружил, что вот про Амадеуса шесть человек писали… включая меня, семь… И у каждого истории-то разные.

– Разные?

– Ну… совсем. Разные.

Редактор хмурится. Лениво перелистывает две книги, ага, все-таки не читал.

– Черт… думаете… он нас вокруг пальца водил?

– Похоже, – хватаюсь за соломинку, – а… а может, позвонить ему, а? Связаться с ним как-нибудь, поговорить…

Редактор вздрагивает:

– Издеваетесь?

– А… что такое?

– А то… ничего, что он умер позавчера?

Меня передергивает.

– Так я и думал.

– П-почему… так думали?

– Потому что… я до чего догадался… Он специально разные биографии свои давал…

– Зачем?

– Затем… я тут посмотрел, какие события повторяются в его биографии во всех вариантах…

– И какие же?

– Пока нашел только два… где он даму в окне видит, и где гибнет четырехмерный мир…

– И что? Хотите целиком его биографию склеить?

– Да нет. Мне кажется, это шифр.

– Шифр?

– Ну да. Он в своей биографии зашифровать хотел что-то…

– Что – что-то?

– Гхм… а вот… он же говорил, секрет-то утерян, как четвертое измерение делать…

– Утерян.

– Так вот… может… зашифровал?

– И что? – редактор смотрит на меня с презрением, – по книжонкам по этим расшифруете?

– Постараюсь…

– Да вы уж постарайтесь, будьте так добры… дело-то важное…

6

– Принесли?

Смотрю на человека с лицом голодного хищника. Киваю.

– Принес.

Теперь я знаю, что это мой редактор. И много еще кто.

Протягиваю чемодан. Редактор хмурится.

– Это вы что… Схему конструктора измерений принесли? А не много ли целый чемодан на неё?

– Не… это уже конструктор. Целый.

– Да ничего себе как быстро все делается…

Редактор, и еще много кто, открывает чемодан.

Смотрит в пустоту.

– Здесь… ничего нет.

Повторяю:

– Ничего нет.

– Это что… не получилось у нас, что ли? Думали-думали, так и не надумали ничего?

Молчу.

– Правильно… это только автор сделать может…

– Да нет, тут не в авторе дело.

А в чем?

– Не догадываетесь?

– Даже не представляю.

– А очень просто. Я вам его не принес.

– Не принесли?

– Ну. Знаю же, что вы конструктор этот уничтожить хотите.

– Откуда… знаете?

Так я же тоже чувствую, что вы в книге понаписали… про себя…

– А… конструктор…

– …в надежном месте.

Редактор или кто он там бросается на меня, прижимается к стене, срывается на крик:

– Где он, я вас спра…

…спускаю крючок.

Не хотел я его убивать, честное слово, а вот пришлось… Я бы вообще сюда не пришел, если бы по сюжету не надо так было…

Сбрасываю убитого с крыши. Оставаться здесь небезопасно, да и некогда, надо проведать, как там конструктор, да и воспользоваться им, наконец…

В терминале

Номер первый подходит к зданию, смотрит на две двери…